![]()
Есть в истории Дагестана и революционного движения удивительные имена. Одно из
них - Саид Ибрагимович Габиев. Он из плеяды образованнейших сынов горного края.
Одаренный человек, обладавший разносторонними знаниями, уже и студенческие годы
мог выступать в различных по составу слушателей аудиториях с публичными лекциями
просветительного плана не упускал возможность читать их будучи в Петербурге,
Москве, Ростове-на-Дону, в Баку и Нальчике, и дома - в Темир-Хан-Шypе и Порт-
петровске ив и всюду, где ему доводилось быть.
Сентябрьским утром 1937 года Евгения Михайловна Габиева вела занятия
в 43-й тбилисской школе. Урок неожиданно прервался, ее срочно вызывали
домой.
Джейран-Магомед учился в этой же школе в 7 классе.
"Всех хватают, как при инквизиции" - сказал тогда С. Габиев, сказал это
больше самому себе. Кого хватают, за что хватают - спрашивать было некого, никто бы и не ответил.
В конце мая 1937 года "Дагестанская правда" критиковала работу первого
секретаря Лакского райкома партии Исаева и председателя райисполкома
Куяева. Затем - и плохую работу секретаря Кулинского райкома партии Тумалаева
и председателя райисполкома Щтанчаква. Все они были соратниками
С. Габиева по революционной работе.
- Добрались и до меня, - сказал Габиев. Стал перебирать домашний архив. Некоторые документы
перекладывал в черный ксжаный портфель, который, как догадались домашние, он собирался
взять с собой в случае ареста.
Утром Сайд Габиев отправился в ЦК Компартии Грузии. Оттуда послали
машину за приезжими, выслушали их, просмотрели бумаги и не разрешили ареста
С.Габиева: он пользовался в Грузии большим авторитетом. В НКВД Дагестана не намеревались оставить в покое С. Габиева. И этот страшный час наступил. Дома Евгения Михайловна застала троих мужчин в штатском. Один из них представился Огановым и, извинившись за визит, обратился к С.Габисву: "За вами приезжают уже в третий раз. Тогда мы не нашли доводы и документы убедительными, сказали, что у нас за С.Габиевым ничего не числится, и отправили обратно. На этот раз они привезли санкцию Северо-Кавказского краевого комитета на арест. Теперь бессильны. Рвались к вам на обыск, но мы не разрешили. Сказали, что сами привезем вас в Махачкалу. Другого выхода, у нас нет. Обыск - чистая формальность. Сдайте то, что считаете нужным." Оганов сел в кресло, а двое других пошли по комнатам. Габиев снял со стены фамильные кинжалы, шашки в серебрянкой оправе и памятные пистолеты, которые хранил как реликвии. Оформили необходимые документы... Из школы прибежал сын. Сайд Ибрагимович представил его Оганову. Джейран-Магомед догадался, что это арест, но не уловил в лице отца никакого волнения. Наоборот, он сегодня казался даже более спокойным. Габиев переоделся, взял черный портфель, попрощался с женой и сыном. Оганов подошел к Евгении Михайловне, записал на листке блокнота номер своего телефона и попросил звонить в случае необходимости прямо ему. Евгения Михайловна стала ходить в НКВД Грузии в надежде узнать хоть что-нибудь о муже. Но утешить ее там не могли, только подсказали что мужу можно перечислять до сорока рублей в месяц в адрес Дагестанского НКВД. Позже вместе с сыном она приехала в Махачкалу, но и здесь узнать ничего не удалось. О свиданиях с заключенным и речи быть не могло. Узнав о приезде Евгении Михайловна, зашел Абдула Гаджиев, отец Гадиса Гаджиева, который тоже был арестован. С его помощью удалось сделать передачу. Откуда ей было знать, что Габиев в это время сидит в карцере и что передача так и не дойдет до него, как не дошли все денежные переводы? Дело С. Габиева вел следователь Конарев. Обвинения ему. были предъявлены стандартные: принадлежность к буржуазно-националистической партии, соавторство "письма 28-ми", носящего национал-шовинистический характер. В письме этом, написанном в 20-годах членами Дагобкома в ЦК партии Азербайджана, высказывалась мысль о нецелесообразности включения Дагестана в Северо-Кавказский экономический совет и пожелание дагестанцев быть в составе АзССР. Ни с этими предложениями, ни с самим письмом С. Габиев никогда согласен не был и не подписывал их, хотя там и стояла его фамилия. Наоборот, он настаивал на целесообразности включения Дагестана в РСФСР и подписал позже "ПИСЬМА 43-х". где была аргументировано изложена эта мысль. На допросах он отрицал свою принадлежность к буржуазно-националистической партии и вообще отвергал мысль о существовании такой партии в Дагестане.
И вот очная ставка с Магомедом Далгатом, тоже находящимся в этой тюрьме. В другой раз следователь стал утверждать, что принадлежность С. Габиева к буржуазно-националистической партии подтверждает подследственный 3. Феодаев, который якобы ездил в Тбилиси к С. Габиеву и получал от него задания.
Привели на очную ставку 3. Феодаева. Габиев сразу узнал его. Перед ним
стоял не тот храбрый красный партизан и весельчак 3. Феодаев, каким он его
знал. Это был измученный, истерзанный человек. Но и он отказался подтвердить слова следователя.
Очнулся на скамейке во дворе тюрьмы. Было утро, в глазах резало от яркого света,
а шевельнуться не было сил. К нему подошел высокий молодой человек.
После больницы Габиева посадили в обычную камеру. Снова начались допросы. Он
ужаснулся от мысли, что все опять повторится.
Больше двух лет Сайда Габиева держали в тюрьме. Многих его соратников
расстреляли, многие погибли от пыток в тюрьме. |